23.02.2023

Азбука оптимизма. История одной песни

Творчество заразительно. Распространяйте его.

Альберт Эйнштейн

Не исчезает, не тускнеет наша память о Великой Отечественной войне. И спустя много лет после ее окончания рождаются песни - от знаменитой «Эх, дороги» (А.Новикова и Л.Ошанина) до «Дня Победы» (Д.Тухманова и В.Харитонова) - отражающие подвиги, трудности, беды военного лихолетья и радость долгожданной Победы.

А.Н.Пахмутова говорила: «<…> песня ближе других жанров стоит к жизни и поэтому она больше других жанров похожа на человека. <…>. И надо очень любить этого самого человека, любить со всеми его недостатками, с его болями и противоречиями, чтобы попытаться понять его и со знанием дела написать о нем». Песня – самая доступная сфера искусства.

«Журавли» (Я.Френкеля и Р. Гамзатова в переводе Н.Гребнева), на наш взгляд, - настоящий Реквием. Стойкая популярность у публики, не только немеркнущая с годами, но даже умножающаяся со временем, делает эту песню символом нашей верности, символом святости памяти тем, кто отдал собственную жизнь ради справедливости и счастья человечества.

«Журавли» появились в конце 60-х годов прошлого века. Не сразу песня приобрела свой теперешний облик, ее созданию предшествовала большая работа. Произведение воспринималось неоднозначно. В Союзе композиторов его вовсе не одобрили, сочтя слишком простым, бардовским, не композиторским, потакающим самым непритязательным вкусам.

У истоков замысла оказался друг Яна Абрамовича Френкеля (1920-1989 гг.), актер и певец Марк Наумович Бернес (1911-1969 гг.). Обостренно чувствуя атмосферу социальной жизни, он предугадывал ее отражение в искусстве. Понимал, в какой именно песне нуждаются люди, какая тема, эмоциональное состояние окажутся для них наиболее близкими. Предполагаемую песню он «организовывал» очень энергично, «не взирая на лица», обращался к поэтам, композиторам, просил, настаивал, требовал написать, создать, переделать, изменить стихи, мелодию. В результате появились «Я люблю тебя жизнь» Э.Колмановского и К.Ваншенкина, «Москвичи» А.Эшпая и Е.Винокурова, «Если бы парни всей земли» В.Соловьёва-Седого и Е.Долматовского и ряд других.

Однажды в журнале «Новый мир» он прочитал стихотворение, совсем не похожее на песню (переведенное с аварского языка):

Мне кажется порою, что джигиты,

С кровавых не пришедшие полей,

В могилах братских не были зарыты

И превратились в белых журавлей.

Они до сей поры, с времен тех дальних,

Летят и подают нам голоса.

Не потому ль так часто и печально

Мы замолкаем, глядя в небеса?

Сейчас я вижу: над землей чужою

В тумане предвечернем журавли

Летят своим определенным строем,

Как по земле людьми они брели.

Они летят, свершают путь свой длинный

И выкликают чьи-то имена.

Не потому ли с кличем журавлиным

От века речь аварская сходна?

Летит, летит по небу клин усталый,

Мои друзья былые и родня.

И в их строю есть промежуток малый, -

Быть может, это место для меня!

Настанет день, и с журавлиной стаей

Я улечу за тридевять земель,

На языке аварском окликая

Друзей, что были дороги досель.

Именно Я.Френкелю предложил М.Бернес стихотворение Р.Гамзатова, чувствуя, что этот композитор готов к осуществлению подобной художественной задачи.

«Композитор не подражает народным песенным приемам, не стилизует свои произведения под народные. Он пишет оригинальные, свежие мелодии, стремясь передать сам дух русской песни…», - сказал о Яне Френкеле М.Матусовский.

Когда в 1975 г. впервые была исполнена симфоническая поэма Евгения Федоровича Светланова «Калина красная», посвященная памяти Василия Шукшина, газета «Советская культура» писала: «Тема русской песни «Калина красная» действительно является ведущим образом поэмы, несущим в себе главную идею сочинения. Непередаваемая поэтичность и красота народной мелодии сливаются в нашем представлении с образом Родины…». Прочитав эту рецензию, Ян Абрамович, еще не слышавший произведение Е.Светланова, очень заинтересовался народной песней «Калина красная» и, будучи по делам в фирме «Мелодия», попросил дать ему послушать запись поэмы. Каково же было его изумление и гордость, когда он узнал собственную мелодию! Он был великолепным оркестровщиком и последний вариант гимна Советского Союза исполнялся именно в его аранжировке.

Стихотворение подверглось значительным изменениям, приблизившим текст к тому идеальному варианту, который слышался М.Бернесу. Смелось и тонкость его была в том, что он понял общечеловеческую суть песни: солдаты, погибшие на войне, - в том числе и джигиты, - это близко, понятно всем, и «речь аварская» осталась только в стихотворении. Так и строка «мои друзья былые и родня» снижают общий высокий тон и воздействие на нас, и по инициативе М.Бернеса заменяется щемящей строчкой – «Летят в тумане на исходе дня…». От последней строфы осталась только первая строчка, да еще слово «окликая». Остальное пишется для артиста, который хочет именно этого и хорошо его знает:

Настанет день и с журавлиной стаей

Я поплыву в такой же сизой мгле,

Из-под небес по-птичьи окликая

Всех вас кого оставил на земле.

В студию звукозаписи М.Бернеса привозили из онкологической клиники. Это была его прощальная работа.

Вносит коррективы время. Каждый добавляет частичку своего личного опыта…И живет песня, утешает, сочувствует, будит нашу совесть, не дает застыть памяти.